Неделя Пятая Великого Поста
Проповедь игумена Евсевия (Тюхлова) в неделю 5-ю Великого поста
Духовные законы и служение ближнему
Во имя Отца, и Сына, и Святаго Духа!
Осталось две недели до начала великого торжества – Светлого Воскресения Христова. Так сказать, на духовном ристалище мы на финише и должны приложить максимум усилий, чтобы Светлое Христово Воскресение, Пасху Господню, встретить в духовной радости.
По немощи нашей мы где-то ослабляем пост и по греховности нашей мы также как и до поста, впадаем в какие-то грехи, каемся в них, сожалеем о них. Что сделать, если наша плоть немощна, и дух наш, к сожалению, слаб и не бодр, и мы вынуждены в дни Великого поста скорбеть о наших грехах и о нашей немощи? Осталось совсем немного, и кто может найти в себе силы, мужество, чтобы настроить себя последние две недели ради Христа провести должным образом: где-то подтянуть пост, воздержаться от наших привязанностей, склонностей к греху, простить ближним своим. И все это и будет наш труд, благоугодный Богу, как некогда Господь в притче сказал, что пришел человек нанимать: одного нанял в первый час, другого в третий, шестой, девятый, а последнего нанял в одиннадцатый и оплату за труд дал каждому равную.
Мы очень похожи на тех людей, которые в посту призваны Богом в одиннадцатый час. То есть Нам, уже не понесшим зноя дневного, остался один час потрудиться во славу Бога, ради Его страданий, ради Святого Светлого Воскресения. Потерпеть и должным образом провести эти дни, постараться помнить слова Спасителя, что не нам должны послужить, а мы должны. И кто хочет быть большим, тот должен быть всем слуга, должен быть всем рабом. И тогда, выполнив свое предназначение, мы достойно явимся в лице Господа нашего. А это тяжело, конечно, понять, осознать.
Как это мы должны быть слугами и рабами для всех? Нам больше привычно, когда нам служат, нам больше нравится, когда нам говорят только хорошее, и мы обязываем других послужить нам частью своей жизни. И у нас по гордости возникают обиды, если вдруг что-то идет против нашей воли. Это говорит о том, что мы себя настроили не должным образом. Значит все-таки, мы считаем себя господами в отношении каких-то личностей и позволяем себе выступать в качестве такого духовного диктатора: «А ты мне должен то, другое». Это можно увидеть, когда мы работаем, и если кто-то имеет в подчинении людей, и нам кажется, что они нам должны подчиняться. Это можно увидеть, находясь в структуре здравоохранения, когда приходят больные без подарков, и не хотят их лечить. Это факт, к сожалению. Дал хороший подарок – буду лечить, не дал хороший подарок – ну так, ставят наряду с теми, которые не имеют особых привилегий. Это касается всего, куда бы мы ни попали, и везде нам хочется, чтобы нам служили. Тут, конечно, надо проявить христианское смирение. И что вот интересно, по законам духовным, как только человек начинает служить ближним, то и ближние начинают служить ему. Казалось бы, наоборот, могут посмеяться и сказать, вот человек позволил унизить себя и послужить. А на самом деле, тут уже начинают действовать законы духовные, ни мирские, ни светские, а именно духовные. И тогда уже все начинают нам стараться угодить в духовном смысле, помочь нам, поддержать и словом, и делом. Вот эти законы, духовные, немногие понимают. Но я думаю, каждому из нас стоит их испытать. Попробуй на своей семье быть слугой во всем; ни командовать; какие-то свои полномочия не требовать; всем быть слугой и детям, и мужу, где бы мы не находились. Это могут оценить люди, конечно, не все, но поверьте мне, что стоит человеку только действовать на основе этих духовных законов, как все вокруг человека меняется. И сам Господь ему помогает, уже Он в стороне не находится, а благодатью своей настраивает сердца людей к нему: он был добр – и другие к нему тоже добры, закрывая глаза на наши недостатки; мы проявили милосердие, смотришь, кто-то из ближних проявил милосердие; мы сумели простить искренне от всего сердца, смотришь, и прощение мы от Бога и от человека получили.
Вот эти законы, духовные, они должны вжиться в нашей духовной жизни, в жизни христианина. И если они найдут место, то все тогда начинает преображаться и все нам тогда в радость: и работа, и семья, и досуг как бы мы не проводили, – все нам служит в радость. Будем об этом помнить и выполнять то предназначение, которое Господь нам судил. Паки и паки поздравляю вас с праздником и желаю вам в последние дни недели настроиться победить в себе хоть какой-нибудь недостаток и встретить в радости Пасху Господню. Аминь!
17.04.2016
Слово священномученика Иоанна Восторгова (+1918г.) в неделю 5-ю Великого поста
Права и обязанности.
Вопрос о правах — теперь самый модный, самый жизненный вопрос. Кто о нем не говорит в последние годы? Кто не требует себе восстановления или приобретения прав? Говорить об этом вопросе, значит — отвечать самым животрепещущим настроениям общества.
Евангельское чтение, сегодня слышанное нами за литургией, в наглядном образе и увлекательном жизненном рассказе как-раз и отвечает переживаемым ныне запросам и настроениям и дает на них ясный и решительный ответ.
В евангельском повествовании мы видим Господа Иисуса Христа при конце Его земного служения. Злоба врагов Его достигла высочайшей степени. Близко время, когда эта злоба достигнет и своей цели, — предаст Божественного Учителя на крест, муки п смерть. Временными удалениями Иисуса Христа в пустынныя места, как это было доселе, уже нельзя было успокоить врагов. Теперь всякая попытка придти в Иерусалим уже явно грозила Спасителю смертью, и об этом засвидетельствовали сами ученики Господа в ответ на высказанное Им желание идти в Иудею: “Равви, давно ли иудеи искали побить Тебя камнями, и Ты опять ведешь туда?” (Ин. 11, 8).
При таких-то обстоятельствах отправляется Иисус Христос в Иерусалим: — в последний раз в жизни грядет Он в земной Иерусалим, для совершения последней Своей Пасхи. Он идет молча впереди, весь преисполненный сознания скоро грядущего завершения Своего искупительного подвига, в ожидании суда, муки смерти, а позади за Ним, в отдалении следуют ученики Его, следуют со страхом, как замечает евангелие (Мк. 10, 32-45; ср. Мф. 20, 17-28). Спаситель видел и ведал настроение Своих учеников. Он не хотел скрыть от них скоро грядущего для них соблазна. Он желал, чтобы вера их питалась не обманчивыми надеждами на возможность для Него избегнуть опасности, а ясно представляя себе муки и смерть Сына Божия, чтобы ученики решительно и безповоротно отказались от всяких мирских и суетных представлений о царстве Мессии Христа, как о царстве человеческом. Посему, подозвав двенадцать, Он прервал Свое молчание скорбною речью, скорбным пророчеством о том, яже хотяху Ему быти: “Се восходим во Иерусалим, и Сын Человческий предан будет архиереем и книжником, и осудят Его на смерть, и предадят Его языком, и поругаются Ему, и уязвят Его, и оплюют Его, и убиют Его, и в третий день воскреснет”. В словах Спасителя вместе с пророчеством слышится, конечно, и желание предохранить учеников Своих от грядущего соблазна: пусть знают они, что совершенно ясно Учитель их предвидит Свои страдания, что совершенно добровольно идет Он на крест, что сила Божества Его все-таки восторжествует над спасенным миром и добро не будет побеждено злом. Как преображение, незадолго до сего бывшее с беседою Илии и Моисея об исходе Господа Иисуса во Иерусалим, т.-е. об Его страданиях (Мк. 9, 2-11) и как последовавшее затем предсказание Самого Спасители о Своих страданиях (ст. 31-32), так и это ясное и решительное указание Господа о Своем восхождении в Иерусалим для восхождения на крест, по отношению ко всем ученикам Его и последователям, имело одну цель, столь прекрасно выраженную словами песнопения церковного: “да егда Тя узрят распинаема, страдание убо уразумеют вольное” (тропарь Преображения).
И все же, не взирая на такия постоянныя твердыя и настойчивыя напоминания Иисуса Христа о том, что Его ожидает в Иерусалиме, не взирая на то, что и ученики Его, как мы видели, ясно сознавали, что их Учитель идет теперь на смерть, — все-таки глубокое и мировое значение всего этого не была им доступно, не влияло еще на их душевную жизнь, не подавляло в ней мира и мирских вожделений, не подавляло их плотских и чувственных воззрений и не заменяло их духовными, христианскими. В самом деле, Господь только-что говорил им о Своих страданиях, об уничижении и смерти, а ученики упорно помышляли и мечтали о земном царствовании, с его силою, блеском, славою, изобилием: всего этого они продолжали ожидать, вопреки всем указаниям и наставлениям Спасителя. Мать сынов Зеведеевых, т.-е. апостолов Иакова и Иоанна, а потом и сами они обращаются здесь к Спасителю с неожиданною и необычною просьбою: “дай, чтобы один из нас сел по правую, а другой — по левую сторону в царстве и славе Твоей”… Может-быть, только эти два ученика, хотя и из ближайших к Иисусу Христу, оказались непонятливыми и даже своекорыстными, а прочие были не таковы? Увы, Иаков и Иоанн были только выразителями общего настроения! Они просили, себе первыя места в вечном царстве Христа, а другие апостолы негодовали на них, но не за то, что их просьба неуместна, а за то, что Иаков и Иоанн просят себе первенство, просят себе одни тех благ, на которыя рассчитывали и прочие апостолы по праву ближайших учеников Господа. Здесь было продолжение еще недавных дум и забот, высказанных Спасителю в вопросе: “вот, мы все оставили и пошли за Тобою, что же нам за это будет?” (Мф. 19, 28). Здесь было продолжение распри и спора, бывшего непосредственно после Преображения Господа: “кто из нас больший? кто первый?” (Мф. 18, 1). Все оии заблуждались, думая, что царство Христово есть обычное царство земное, с неизбежными счетами о правах и первенстве, — и можно себе представить, как горько было на душе и сердце Спасителя, когда Он видел и слышал, что даже ближайшие Его ученики и уже в конце Его земного поприща, после стольких лет непрерывного Его учитальства, после стольких ясных наставлений и указаний, все-таки Его не понимали. И опять терпеливо и с настойчивостью любви Он говорит им вечныя слова вечной христианской мудрости, вечно кажущейся безумием для мира: “Вы знаете, что почитающиеся князьями народов господствуют над ними, вельможи их властвуют ими. Но между вами да не будет так: а кто хочет быть большим между вами, да будет всем слугою; и кто хочет быть первым между вами, да будет всем рабом. Ибо и Сын Человеческий не для того пришел, чтобы Ему служили, но чтобы послужить и отдать душу Свою за искупление многих” (Мк. 10, 42-45).
Таково содержание нынешнего евангельского чтения. Как же оно может быть применимо к переживаемому времени?
В ответ на этот вопрос услышим нередко злорадное торжества современных учителей и смутьянов: “Да, — говорят они, — тут наставление царям, князьям, вельможам, правителям! Здесь отрицание всякой власти! Видите, Спаситель говорил против царей и князей!” Мы помним даже листок, составленный и подписанный священником, ныне уже лишенным сана, где приводились, в искаженном виде и с пропусками, эти слова Господа и делались выводы, призывавшие к восстанию против власти…
Нет, братие! Тот, Кто учил воздавать кесарю кесарево покорно принимал даже беззаконный суд и неправое его решение, Кто Пилату сказал, что власть его ему дана свыше; — не мог поучать восстанию против власти. И не этот плотской и грубый смысл мы должны видеть в словах Господа. Не властителям Он дает урок, а Своим ученикам и послдователям, т.-е. и нам. И не первым и большим в мире говорит Он. В Его наставлении обратите внимание на слова: кто хочет быть большим между вами; кто хочет быть первым между вами… Но ведь можно и быть первым, но первенства не искать и не хотеть, и можно быть последним, и рабом, и слугою, но искать, но снедаться желанием первенства, вопить о праве своем быть большим… Значит, дело не во вншнем положении человка, а в его внутреннем настроении. Значит, не к князьямь и вельможам относится наставление Спасителя, а ко всем нам. Посему не станем говорить о людях, стоящих у власти и силы, так ли они понимают и исполняют свои высокия обязанности: да таковых и нет среди нас. Несомненно, и для них в словах Спасителя указано высшее и духовное понимание власти, как долга, а не права, как служения людям посредством власти, а не властительства над ними ради утехи и прихоти. Пусть же они сами дадут ответ перед Богом о том, как они пользовались властью; не нам судить их, хотя, правду сказать, в наше время слишком любят заниматься осуждением именно власть имущих.
Обратимся лучше к себе самим. Как часто в себе мы видим именно то, что было осуждено Господом в просьбе Иакова и Иоанна и их матери! Как часто и мы склонны оценивать жизнь не высшею нравственною ценою, а только внешним положением человека! Как часто и мы во всяком страдании и лишении, во всяком подвиге служения другим и повиновения долгу готовы видеть нечто унизительное, от чего нужно избавиться при первой возможности, с напряжением всех сил!
Высоко было призвание и достоинство апостолов; они, по словам Спасителя, — соль земли; они — свет миру; они будут судить мир; они воссядут в пакибытии на престолах судить коленам Израилевым; слушающий их — Самого Господа слушает… Высоко было их призвание и достоинство, но смотрите, Спаситель, в ответ апостолам Иакову и Иоанну, указал им на их обязанности в то время, как они помышляли только о правах. Апостолы, однако, впоследствии уразумели свою ошибку и, прияв венцы мучеников, доказали и показали, что они усвоили и исполнили до конца учение Христово. У нас не то. Спросите: о чем мы всего более мечтаем? чего добиваемся? на чем строим жизнь, — на сознании и требовании прав, или на сознании обязанностей? Но ведь именно на правах теперь все, как говорится, помешаны, и сознавать свои права, добиваться их во что бы то ни стало — силою, злобою, преступлением, кровью, — это считается ныне признаком особого гражданского развития, признаком особой умственной высоты. Развивать в других сознание их прав и уменье отстаивать эти права считается теперь целью всякого современного учителя, писателя, общественного деятеля. Молчат только об обязанностях, о долге; забывают, что нет такого права, которое не связана было бы с определенною обязанностью. Впрочем, это не совсем правильно: у других теперь охотно признают обязанности и одне обязанности, — исключительно у высших себя; себе же приписывают и усвояют права, и только права. И видим, как перевернулись все отношения и замутилась вся жизнь: дети поучают родителей, рабочее желают управлять хозяевами, ученики учат учителей, младшее желают повелевать старшими, воины хотят командовать своими офицерами и начальниками, а юноши и девушки, которым часто нет полных двух десятков лет от роду, желают править народом и наставлять Царя, как Ему с правительством надо править царством. Все стремится к правам, забывая об обязанностях, все стремится к властительству, забывая о повиновении, о самоотречении и необходимости свободно ограничивать себя ради служения общему благу. В этом — главное зло нашей жизни, в этом — отступление от заветов Спасителя. Своими легкомысленными суждениями и осуждением всего и всех в присутствии наших детей и подростающих поколений мы в них с малых лет развиваем неуважение к вере и Церкви, к ея служителям и проповедникам, при них повторяем грязные и чаще всего заведомо ложные слухи и сплетни о лицах высших и начальственных, смеемся над школой и ея работниками, над службой и повиновением, издеваемся над всем, что поставлено выше нас и достойно уважения. Следуя по указке развратной и развращающей печати, находящейся большею частью в руках юнцов-недоучек, или безбожников, или врагов христианства — евреев, или даже подкупленных врагов нашего народа, — мы восхищаемся теми прославленными в печати героями, а на самом деле разрушителями жизни, которые восставали и восстают против власти, оказывают противление начальствующим лицам, мы восхищаемся теми якобы деятелями, которые в сущности никогда и ничего не делали, а только бранили всех и все, осуждали и осуждают без разбора все порядки жизни и будили в людях не благородное и смиренное сознание долга, а злобное сознаниe своих прав, часто преувеличенных до безумия.
Что же после этого удивительного в том, что наши дети и молодыя поколения, воспитанныя в чувствах благоговения не к величавым героям долга, а к гордым “ратоборцам за свободу и права человека”, знать не хотят никаких обязанностей, теряют уменье что-либо уважать и начинают, конечно, свои грубости и животное, ничем не управляемое и не сдерживаемое свободолюбие с родителей и родительского дома, переносят то же самое потом на учителей и школу, а затем мутят всю жизнь и сами в конце-концов гибнут, ничего дельного не совершивши и ни к чему дельному неспособные!
И хочется при виде этого стоящего сейчас в храме множества людей всех званий и состояний, и особенно детей, нижних чинов и бедных классов народа сказать себе и другим: будем, братие, по завету Господа нашего, возрастать более в сознании долга и обязанностей, а не в сознании одних прав — права придут сами собою. Жизнь вся и всякая не есть праздник безпечального веселья и довольства: такою она быть не может. Жизнь есть подвиг труда, терпения, страдания и смирения. Сделай ее такого с любовью и добровольно, во имя свободно сознанного долга; иначе — она все равно будет такою принудительно, и ты ее примешь тогда с тупою, животною покорностью. И нужно миллион раз выслушать и исполнить чужую волю и чужое приказание, прежде чем указывать другим и исполнять волю свою.
Горе тому, кто не умеет повиноваться: он недостоин права и никогда не будет уметь повелевать. У всех великих трудников Царства Божия, как и у Самого Спасителя, слава являлась после уничижений и страданий.
В ответ на великую смуту нашей жизни все теперь ссылаются на движение общественное после неудачи последней войны, в этом крае особенно — памятной и чувствительной, и открывшихся язв государственной и народной жизни. Указывают, и часто справедливо, на ошибки людей, власть имущих. Но примечательно, как различно отразилось сознание этих недостатков жизни на различных людях: большинство стали следить за исполнением долга и обязанностей в других, а себе все отвоевывали права; но благороднее, и лучше, и по-христиански поступили те, которые усугубили строгость не к другим,а к себе, которые стали следить усиленно за исполнением своего долга, своих собственных обязанностей.
Если же все будут говорить только о правах, кто же будет исполнять обязанности? Если все будут желать власти, кто же будет повиноваться? Что будет, если повиновения не станет в жизни и в отношениях людей?
Представьте себе несущийся на всех парах по железной дороге паровоз, в котором вынут или испорчен тот аппарат, который дает возможность машинисту управлять паровозом, двигать его вперед или назад и останавливать на месте. Конечно, паровоз будет двигаться, и даже быстро, но много зла он причинит на пути, да и сам в скором времени разобьется и погибнет.
То же самое будет с обществом, с государством, с народом, если мы из жизни изгоним сознание долга и уменье сдерживать свою волю и повиноваться воле чужой. Вот здесь, среди нас, мы видим воинов. Какое войско сильно, стойко, победоносно, — то ли, в котором подорвана дисциплина и в котором никто не слушает друг друга и каждый живет по своей воле, как этому теперь учат солдат подметные листки, присылаемые сюда русскими изменниками, укрывшимися в Японии, — или то воинство, которое духом повиновения и сознанием долга во имя любви к родине и ея Боговенчанному Вождю слилось, как один чечовек, в живую и непоколебимую силу? Что сравнивать песчинки со скалою! Ведь в первом случае будет даже и не войско, а сброд. Так и в обществе и государстве, при отсутствии повиновения и сознания обязанностей, мы увидим только песчинки: пусть их будет и безконечно много; сколько бы ни было песку, из него и маленького дома не сделаешь.
В сознании обязанностей, в долге повиновения нужно, наконец, видеть не только силу жизни, не только исполнение заповеди Христовой, но и высокое наслаждение, правда, доступное только для людей, много и долго над собою поработавших.
Не так давно один старец-митрополит, прослуживший до 50 лет архиереем, на высоте церковно-правительственной власти, прибыв на митрополию, посетил — братию того монастыря, в котором когда-то, давно-давно, он сам был простым монахом и послушником, исполняя все, даже черныя работы. Теперь, возведенный в самый высший сан митрополита, он принимал этот самый монастырь, уже как начальник, в управление. Собрались монахи, ждали поучения. И вот что сказал старец-митрополит: “Пятьдесят лет назад в этой самой обители я нес труды послушания. Как хорошо мне тогда было: все ясно, все указано от старшего, все определенно, ни за что не ответствуешь, только за свое послушание… Потом пятьдесят лет я управлял другими. Сколько мучений и сомнений, сколько вдумчивости нужно в каждое дело, сколько ответственности не за себя только, но, главным образом, за других! Пред гробом моим, который здесь скоро поставят, пред Богом, Которому мы служим, даю вам завет и урок: лучше повиноваться, чем повелевать!”
Да, лучше повиноваться, чем повелвать, и с этой точки зрения, обязанности и выше, и дороже, и даже приятнее, чем права. И если теперь у нас стольно нестроений в жизни, то не потому ли, что все хотят повелевать, а не повиноваться? И если Бог нас наказывает в войне и мире, то не потому ли, что мы забыли обязанности, а тянемся только к правам? Не потому ли и воинство часто безпорядочна и слабо; что под влиянием собственного растления и злых речей со стороны лжеучителей и соблазнителей многие стали смеяться и смеются даже над словом “служба”, и “служить” уже почитают не заслугою и подвигом, как прежде, а чем-то унизительным и недостойным?
Слушайте же, что говорит Спаситель: “Сын Человеческий пришел не для того, чтобы Ему служили, но чтобы послужить и отдать душу Свою для искупления многих”! Аминь.
Сказано в г. Владивостоке 30-го марта 1908 года.
Поучение священника Иоанна Долинского в неделю 5-ю Великого поста

Кто хочет быть большим между вами, да будет вам слугою; и кто хочет быть первым между вами, да будет всем рабом, — сказал Иисус Христос ученикам Своим Иакову и Иоанну Зеведеевым, которые просили, чтобы Он посадил одного из них по правую сторону, а другого — по левую во Царствии Своем, как повествует нам ныне чтенное Евангелие (Мк. 10, 43-44).
Этими словами Иисус Христос внушает ученикам Своим, а в лице их и всем нам, что всякий, кто только желает духовного величия и истинного превосходства в Царстве Небесном, тот должен непременно иметь глубокое смирение и духовную нищету (Лк. 14, 4).
Ибо дела благодати Христовой и спасения душ текут не по тем законам, по коим совершаются дела мирские. У нас в мире обыкновенно бывает так, что владетели народа порабощают его себе и великие господствуют над другими людьми; в духовном же мире совершенно не так: всякий, желающий быть большим, должен все переносить терпеливо и всем служить.
Почему же это, слушатели, для получения Царства Небесного требуется от нас терпение и смирение? Первая и самая главная причина того заключается в грехопадении наших прародителей, которые нарушением заповедей Божиих выразили гордость и непослушание своему Творцу и Благодетелю, послушав диавола, который сказал Еве: «Вы будете, как боги, будете знать добро и зло» (Быт. 3, 5), что и побудило праматерь нашу нарушить заповедь Божию — вкусить от запрещенного дерева. А потому единственное средство к примирению нашему с Богом, противоположное гордости, — смиренное сознание своего недостоинства перед Ним и служение, ради Господа, своим ближним собратьям помимо всяких корыстных расчетов и тщеславия. Эти христианские добродетели помогают нам получить Царствие Небесное, разумеется, ради заслуг Сына Божия и Господа нашего Иисуса Христа, Который все наши дела милосердия, оказываемые нами ради Него, относит к Себе, и за них воздаст нам на последнем суде Своем (Мф. 25, 40).
Вот причина, почему именно Господь требует от нас, чтобы мы один другому служили, — родственные отношения людей между собою. Весь род человеческий есть как бы одно семейство, Отец, Который Сам Бог, а мы все люди между собою братия. Поэтому богатый не может отречься от своего родства с нищим и господин не может сказать, что он не брат своему слуге. Как в плотских братьях течет одна родительская кровь, так во всех нас присутствует один Божественный дух и всех нас соединяет одна благодать Св. Духа. А при таком тесном нашем всеобщем родстве гордость и превосходство одних перед другими — безрассудство. Если родители имеют превосходство перед детьми и начальники перед подчиненными, то все их превосходство состоит в том, что на родителях и начальниках лежит обязанность заботиться, больше заботиться, больше трудиться, больше служить на пользу другим. Ибо «кому много дано, с того много и взыщется», сказал Господь (Лк. 12, 48). А потому всякий из нас, к какому бы занятию ни принадлежал, исполняя свои обязанности, должен заботиться одинаково как о себе, так и о благополучии ближнего своего, помня, что Господь повелел нам любить ближних своих как себя самих. Если же кто из нас, исполняя свои обязанности, заботится только о себе самом, трудится только в свою собственную пользу, а о благополучии ближнего своего даже и не помышляет, тот Богу не сын и христианам не брат,
Слушатели-христиане! Господь наш Иисус Христос ради нашего спасения сошел на землю, принял на Себя наше (сравнительно) низкое положение — человеческую плоть. Будучи совершенным Богом, Он не постыдился назвать людей братьями Своими; принял крещение от человека, омыл ноги Своим ученикам, подчинил Себя человеческому суду, безмолвно терпел биения и поругания, принял вольное распятие посреди двух разбойников, да самой смерти был слугою рода человеческого. Все это Он сделал кроме спасения нашего и для того, чтобы научить нас Своим примером, что мы должны любить ближних своих как себя самих; заботиться об их благосостоянии как о своем собственном, помня, что все мы составляем одно семейство, Отец которого Сам Бог, а мы между собою все братья, а потому и должны один другому служить без различия звания и состояния. Ибо настоящая жизнь наша есть приготовление к жизни будущей, приготовление к достойному сретению Господа, у Которого на суде не будет для нас различия. Царь и воин, богатый и убогий — все в равном достоинстве; каждый из нас от своих дел прославится или постыдится, Там получат награду те из нас, которые неутомимо и добросовестно трудились на поприще здешней жизни, содействуя благополучию земному и душевному спасению ближних своих. Коротко сказать, что мы сделаем здесь для ближних своих, то самое Бог нам воздаст на последнем суде Своем (Мф, 25, 40).
Итак, слушатели, постараемся, по мере сил наших следовать примеру Господа и всех святых Его: будем добросовестно проходить земное поприще служения, одинаково заботиться, как о своем собственном, о благосостоянии и душевном спасении ближних своих без различия звания и состояния, помня слово Господа: «Кто хощет быть первым между вами, да будет всем рабом». Так жили святые апостолы и все угодники Божии, жили не для себя, а для других людей; служили всем без различия звания и состояния, за что и удостоились славословить Господа на небе вместе с Ангелами; того же удостоимся и мы, если будем подражать им. Аминь.
1900г.
Беседа протоиерея Николая Голубцова (+1963г.) в неделю 5-ю Великого поста

«Се, восходим во Иерусалим…»
Ев. Мк., зач. 47 (X, 32-45)
Вы слышали сегодня в Евангелии, как Господь наш Иисус Христос готовился вступить в Иерусалим, готовился к Своим страданиям. Он говорит об этих страданиях Своим ученикам в прикровенной форме: се, восходим во Иерусалим, и Сын Человеческий предан будет архиереом и книжником, и осудят Его на смерть… и убиют Его. Он называет Себя здесь не Сыном Божиим, а Сыном Человеческим, показывая, что Он пострадает не по Своему Божеству, а по Своему человечеству, что страдать будет не Бог, а Человек — Иисус Христос.
Что же ученики? Вняли ли они этому обращению Господа? Нет, они были заняты в это время спором, кто из них больше. Как повествует другой евангелист, после этих слов Господа к Нему подошла мать сыновей Зеведеевых и сказала, что имеет к Нему просьбу. (Диалог между нею и Господом.) Господь сказал, что ученики испиют Его чашу и будут креститься Его крещением, предсказывая их мученическую кончину за Него. «Но сесть по правую и по левую сторону от Меня,— сказал Он,— зависит не от Меня, но кому уготовано Отцом Моим» (Мф. XX, 20-24). Иными словами, будущая участь человека зависит только от того, что он приготовит себе своими делами. Так и Иуде не помогло то, что он был учеником Господа, совершал чудеса и так далее. Но, как только он согрешил, Господь подверг его такому же наказанию, как и всякого другого человека, невзирая на то, что это был Его ученик.
После этого Господь созвал всех учеников и сказал им: кто хочет быть большим между вами… да будет всем рабом (Мк. X, 43-44; ср.: Мф. XX, 26-27). Высшая честь для нас — называться рабами Божиими. Ведь и Матерь Божия сказала: се, Раба Господня (Лк. I, 38).
В этих словах, обращенных к ученикам, Господь указал на главную добродетель, которая необходима, чтобы войти в Царство Небесное,— смирение. Господь говорил об этом неоднократно, например: научитеся от Мене, яко кроток есмь и смирен сердцем, и обрящете покой душам вашим (Мф. XI, 29). Потом на Тайной Вечери Он преподал на деле Своим ученикам пример смирения, умыв им ноги, в том числе и Иуде, показывая, что не питает к нему злобы, не гневается на него. Что же Иуда? Умилило ли его такое проявление смирения? Нет, его мысль в это время лихорадочно работала над тем, как бы удобнее предать Господа. И когда Господь преподал ему на Вечери Святое Причастие, по хлебе тогда вниде в онь сатана (Ин. XIII, 27), и он вышел, чтобы предать Господа.
Иуда поступил но своей злой воле. Вот как опасна наша свободная воля!
Очень часто человек знает, в чем состоит воля Божия, но хочет исполнить волю свою. В этом состоянии, когда человек не считается ни с волей родителей, ни с волей Божественной, он бывает близок к совершению величайшего греха. Ведь даже Сын Божий подчинялся не Своей воле, а воле Отца Своего. В Предвечном Совете Святой Троицы Он изрек желание послужить спасению рода человеческого и испросил на это благословение Своего Отца. Бог Отец благословил Его, сказав: «Иди, Сын Мой Возлюбленный, исполни Мою волю».
Послушание — самая необходимая для нас добродетель. Кто-нибудь может сказать: «Мы люди неученые, мы не знаем Священного Писания, не знаем, в чем состоит воля Божия». Но Господь предвидел этот ответ и потому написал Свои заповеди в наших сердцах, в нашей совести: каждый человек знает, что нельзя красть, быть немилосердным, обижать ближнего и так далее. Но мы не слушаем голоса своей совести, нарушаем волю Божию. Своеволие — вот наш основной грех.
Когда ты умрешь, тебя очень быстро забудут все твои друзья; а если и не забудут, то ничем не смогут помочь тебе. Ты пойдешь к Господу. К этому надо заранее готовиться.
9/22 IV 1956г.